«Не стоит бояться чужого внимания. Главное - это уверенность в себе»
Надежда Потоцкая, социальный психолог, г. Екатеринбург
Я окончила педагогический университет на социального психолога-педагога и сразу же столкнулась с вопросом от коллег и работодателей: “Как ты будешь с детьми работать? Ты же низкая, они будут смеяться”. А я отвечала: “Ничего страшного, мы с ними одного роста, найдем общий язык”. И даже в детском доме, куда я пошла сразу после университета, я смогла с трудными подростками выстроить взаимоотношения. Да, сначала было тяжело - они проверяли меня на прочность и выдержку, но постепенно все наладилось.
Сейчас я в “затянувшемся” декрете с младшей дочкой. Ксюше 6 лет и она унаследовала от меня ахондроплазию. Старшей 8 - Злата высокая, профессионально занимается спортивной гимнастикой и пошла в мужа,спортсмена-полумарафонца. Мы смеемся, что в семье все гармонично: старшая в папу рыжая, младшая в маму маленькая. Разумеется, я понимала, что шанс родить низкорослого ребенка 50/50, и сразу сказала об этом мужу. На что он ответил, что любит меня и, естественно, будет любить наших детей. Любых.
Помню, как в детстве мне мама рассказывала про институт Илизарова: что туда приезжают дети, такие же маленькие, как я - и они хотят чуточку вырасти. И спрашивала, не хочу ли я туда поехать. Мне было очень интересно посмотреть на таких же невысоких ребят, поскольку у себя в Екатеринбурге таких я не видела. В итоге отправилась в Курган удлиняться я только в 16 лет, потому что мама меня всегда настраивала, что рост в жизни не главное. Гораздо важнее - образование, семья, друзья. И я, разумеется, ей верила. Потому и, удлинив голени на 8-9 см, оперироваться дальше не стала. И, вернувшись домой, стала чувствовать себя гораздо увереннее в бытовом плане. А с социализацией у меня никогда трудностей не было - вокруг были друзья-приятели с самого детства и я ощущала себя вполне комфортно.
Детям с ахондроплазией бывает особенно сложно пройти через школьную адаптацию - но благодаря маме я этих трудностей не испытала. Она еще в старшей группе садика предложила родителям по окончанию всем вместе пойти к одному учителю, и другие родители поддержали. Это мне стало мощной поддержкой. И даже когда в наш класс стали приходить новички, которые, разумеется, пытались дразнить и проявляли повышенный интерес - мои ребята оберегали и защищали и меня. Такой надежный тыл в совокупности с маминым воспитанием сформировали во мне установку, которая очень помогает в жизни: пускай смотрят - они ведь впервые видят такого невысокого человека. И даже когда подходят, задают вопросы, иногда некорректные и даже грубые - я никогда не принимаю близко к сердцу. Ведь причина кроется не в злости или желании обидеть, а в любопытстве.
Если сравнивать детство мое и дочки, то в бытовом плане ей намного проще сейчас, чем мне было. Сейчас и подставки можно любые купить, и кнопки лифтов, домофонов и выключателей делают ниже. Но человеческое восприятие не особенно изменилось за эти годы. Все зависит от воспитания и сдержанности самого человека с ахондроплазией. Мне один ребенок в школе как-то сказал: “Я встречал таких, как вы. Они все злые такие, так смотрят враждебно. И вы, значит, такая!”. И я задумалась: дети же с любопытством смотрят на тебя. Они не хотят обидеть. Поэтому я и своей малышке объясняю, что к ней могут подходить люди, задавать вопросы, разглядывать - не надо обижаться на это внимание. Да, для такой внутренней выдержки нужна большая уверенность в себе. И она вырастает, как мне кажется, из родительской любви. Поэтому важно в своего ребенка столько любви вложить, так сильно его во всем поддерживать, чтобы он не ощущал себя “не таким каким-то”. Тогда и в жизни у него все хорошо будет!
Мне очень хочется вернуться обратно в профессию, чтобы кусочек своего сердца отдавать и другим детям. Вот сейчас свои немного подрастут, и вернусь к работе психологом. Я по мере возможности и наличия свободного времени и в декрете консультировала, но хочется больше времени этому уделять. Обсуждаем работу с “Немаленькими людьми” для помощи семьям, столкнувшимся с ахондроплазией и другими формами низкорослости. Верю, что может получиться прекрасный проект, поскольку точно знаю, что это дело моей жизни: жить без детей я не могу.
Я окончила педагогический университет на социального психолога-педагога и сразу же столкнулась с вопросом от коллег и работодателей: “Как ты будешь с детьми работать? Ты же низкая, они будут смеяться”. А я отвечала: “Ничего страшного, мы с ними одного роста, найдем общий язык”. И даже в детском доме, куда я пошла сразу после университета, я смогла с трудными подростками выстроить взаимоотношения. Да, сначала было тяжело - они проверяли меня на прочность и выдержку, но постепенно все наладилось.
Сейчас я в “затянувшемся” декрете с младшей дочкой. Ксюше 6 лет и она унаследовала от меня ахондроплазию. Старшей 8 - Злата высокая, профессионально занимается спортивной гимнастикой и пошла в мужа,спортсмена-полумарафонца. Мы смеемся, что в семье все гармонично: старшая в папу рыжая, младшая в маму маленькая. Разумеется, я понимала, что шанс родить низкорослого ребенка 50/50, и сразу сказала об этом мужу. На что он ответил, что любит меня и, естественно, будет любить наших детей. Любых.
Помню, как в детстве мне мама рассказывала про институт Илизарова: что туда приезжают дети, такие же маленькие, как я - и они хотят чуточку вырасти. И спрашивала, не хочу ли я туда поехать. Мне было очень интересно посмотреть на таких же невысоких ребят, поскольку у себя в Екатеринбурге таких я не видела. В итоге отправилась в Курган удлиняться я только в 16 лет, потому что мама меня всегда настраивала, что рост в жизни не главное. Гораздо важнее - образование, семья, друзья. И я, разумеется, ей верила. Потому и, удлинив голени на 8-9 см, оперироваться дальше не стала. И, вернувшись домой, стала чувствовать себя гораздо увереннее в бытовом плане. А с социализацией у меня никогда трудностей не было - вокруг были друзья-приятели с самого детства и я ощущала себя вполне комфортно.
Детям с ахондроплазией бывает особенно сложно пройти через школьную адаптацию - но благодаря маме я этих трудностей не испытала. Она еще в старшей группе садика предложила родителям по окончанию всем вместе пойти к одному учителю, и другие родители поддержали. Это мне стало мощной поддержкой. И даже когда в наш класс стали приходить новички, которые, разумеется, пытались дразнить и проявляли повышенный интерес - мои ребята оберегали и защищали и меня. Такой надежный тыл в совокупности с маминым воспитанием сформировали во мне установку, которая очень помогает в жизни: пускай смотрят - они ведь впервые видят такого невысокого человека. И даже когда подходят, задают вопросы, иногда некорректные и даже грубые - я никогда не принимаю близко к сердцу. Ведь причина кроется не в злости или желании обидеть, а в любопытстве.
Если сравнивать детство мое и дочки, то в бытовом плане ей намного проще сейчас, чем мне было. Сейчас и подставки можно любые купить, и кнопки лифтов, домофонов и выключателей делают ниже. Но человеческое восприятие не особенно изменилось за эти годы. Все зависит от воспитания и сдержанности самого человека с ахондроплазией. Мне один ребенок в школе как-то сказал: “Я встречал таких, как вы. Они все злые такие, так смотрят враждебно. И вы, значит, такая!”. И я задумалась: дети же с любопытством смотрят на тебя. Они не хотят обидеть. Поэтому я и своей малышке объясняю, что к ней могут подходить люди, задавать вопросы, разглядывать - не надо обижаться на это внимание. Да, для такой внутренней выдержки нужна большая уверенность в себе. И она вырастает, как мне кажется, из родительской любви. Поэтому важно в своего ребенка столько любви вложить, так сильно его во всем поддерживать, чтобы он не ощущал себя “не таким каким-то”. Тогда и в жизни у него все хорошо будет!
Мне очень хочется вернуться обратно в профессию, чтобы кусочек своего сердца отдавать и другим детям. Вот сейчас свои немного подрастут, и вернусь к работе психологом. Я по мере возможности и наличия свободного времени и в декрете консультировала, но хочется больше времени этому уделять. Обсуждаем работу с “Немаленькими людьми” для помощи семьям, столкнувшимся с ахондроплазией и другими формами низкорослости. Верю, что может получиться прекрасный проект, поскольку точно знаю, что это дело моей жизни: жить без детей я не могу.